Когда закон оказался глух к чужой боли и равнодушно отвернулся от её трагедии, в душе женщины вспыхнуло одно желание — собственными руками добиться правды. Она больше не верила в тех, кто должен защищать, и потому выбрала иной путь: шаг за шагом избавлять улицы от грязи, от тех, кто скрывался под маской власти и силы.
Её гнев не был бурным — наоборот, он застыл внутри, обернувшись холодной решимостью. В памяти крепко жила единственная ассоциация: мятное мороженое, которое с улыбкой ела её дочь. Теперь именно этот вкус стал символом её возмездия — таким же ледяным и обжигающим, как боль, которую она несёт в сердце.